Ричард Штерн - Вздымающийся ад [Вздымающийся ад. Вам решать, комиссар!]
На краю площади, надежно окруженная несколькими полицейскими, смешанная группа арабов и не арабов скандировала что-то про справедливость для Палестины.
Епископ О’Тул благословил Башню.
Плакаты, призывающие к ограничению рождаемости и легализации абортов, расцвели, как крокусы по весне.
Преподобный Артур Уильям Уильямс призывал благословение небес, мир и благополучие.
Появились и плакаты, требующие обложения налогами церковного имущества.
Преподобный Джо Уилл Томас попытался взобраться по ступеням к микрофонам, но был задержан. Слетев с лестницы, он потерял молитвенник.
Гровер Фрэзи руководил ходом церемонии. Вначале говорил губернатор. Он похвалил замысел Башни. Мэр в своей речи выступал за братство всех людей. Сенатор Джейк Петерс прославлял прогресс. Конгрессмен Кэрри Уайкофф говорил о выгодах, которые здание принесет городу.
Телекамеры и фотоаппараты прекрасно поработали, запечатлев перерезание ленты, протянутой поперек одной из дверей парадного входа. Когда вдруг оказалось, что телекомпания Эн-Би-Си прозевала этот момент, туда срочно доставили другую ленту и процедуру повторили.
Приглашенные гости потекли через вход в вестибюль к двум автоматическим скоростным лифтам, чтобы после двухминутного путешествия оказаться в самом верхнем помещении самого высокого в мире здания, где уже установили столы, зажгли свечи, расставили на столах закуски, приготовили охлажденное шампанское и теперь стояли в ожидании бармены и официанты.
«Никогда не следует забывать, что, когда температура поднимается достаточно высоко, горит все, абсолютно все!»
Заместитель начальника городской инспекции пожарной охраны Тимоти О’Рейли Браун.
Из заявления для печати.
Глава X
16.10–16.23
В банкетном зале губернатор с бокалом в руке говорил Гроверу Фрэзи:
— Я ничего не имею против слуг Господних как таковых, но некоторые из них слишком часто умудряются перегнуть палку.
— Вы хотите, чтобы это высказывание стало известно вашим избирателям? — спросил Фрэзи. Он уже немного расслабился, чувствовал себя гораздо лучше и впервые с утра успокоился. Ничего не скажешь, Уилл Гуддингс со своими новостями подействовал на него угнетающе. Но теперь со всех сторон слышались приветствия и поздравления, его подавленное настроение понемногу развеивалось и совсем исчезло.
Удовлетворенно оглядев зал, он сказал:
— Это могло бы вам стоить немало голосов.
— Знаете, — ответил губернатор, — я не уверен, что мне на это не наплевать. В горах на севере Нью-Мексико у меня есть ранчо. Жилой дом стоит на зеленом лугу на высоте две тысячи шестьсот метров над уровнем моря. В ручье там полно форели, а с террасы я вижу четырехкилометровые вершины, с которых никогда не сходит снег.
Он обвел взглядом переполненное помещение.
— Чем дальше, тем больше мне там нравится.
Подозвал ближайшего официанта.
— Будьте добры, принесите еще один «бурбон» с водой.
Потом снова обернулся к Фрэзи.
— С шотландским я уже завязал. Привет, Боб, — обратился он к подошедшему мэру.
— По-моему, все прошло очень хорошо, — начал мэр. — Поздравляю вас, Гровер.
— Ваш спич о братстве всех людей имел большой успех, Боб, — сказал губернатор. — Как я и говорил, вся соль именно в таких тщательно подготовленных экспромтах.
Было время, когда губернатор почти стыдился дразнить Боба Расмея; это было, как говорят на пресловутом Западе, слишком легко — как ловить рыбу в бочке с водой.
— Где же ваша прелестная супруга?
— Там, у окна. — В голосе мэра послышалась нежность. — Она обожает этот вид. Знаете, в ясный день…
— А они еще бывают? — удивился губернатор. — Нет, не то. Я имел в виду совсем другое. «Я имел в виду синее бескрайнее небо и горы, которые ясно видны за полторы сотни километров, и сиреневые сумерки, ложащиеся на них; безмерную тишину и ощущение мира и покоя». — Губернатор вдруг впал в сентиментальность.
— Вы давно женаты, Боб?
— Тридцать пять лет.
— Вы счастливый человек.
Мэр прикинул, что за ловушку приготовил ему губернатор. Но не нашел.
— Да, вы правы.
Он снова посмотрел в сторону своей жены.
— А кто это там с ней? — спросил губернатор.
— Одна из ваших поклонниц, моя свояченица. Ее зовут Бет Ширли. — Мэр улыбнулся. — Интересуетесь?
— Представьте меня, — сказал губернатор.
Она была высока, эта Бет Ширли, со спокойными синими глазами и каштановыми волосами. При знакомстве только кивнула и подождала, пока губернатор выберет тему разговора.
— Единственное, что я о вас знаю, — начал губернатор, — то, что вы свояченица Боба Рамсея и голосуете за лучшего, на мой взгляд, кандидата. Что еще мне стоило бы знать?
Неуверенная улыбка очень шла к ее спокойным глазам.
— Все зависит от того, губернатор, что вы имеете в виду.
— В моем возрасте, — начал тот, но тут же покачал головой.
— Я бы не сказала, что для вас все уже позади, — ответила Бет. Ее улыбка стала шире: — По крайней мере я о вас всегда думала лучше. Так что, пожалуйста, не обманите моих ожиданий.
Губернатор задумался над ее словами. Потом, также улыбнувшись, сказал:
— Ну, думаю, я меньше всего Хотел бы вас разочаровать!
Как ни странно, он говорил правду. Губернатор к своему удивлению почувствовал, что в нем просыпается тот самый бес, который в ребро.
— А если это звучит смешно, — добавил он, — ну и пусть. Мне не впервой быть смешным. Совсем не впервой.
Вокруг них бурлила толпа, но они в эту минуту ощущали себя наедине.
— Ваша способность к самоиронии, — сказала Бет, — это то, что мне в вас всегда нравилось.
Губернатор всегда считал, что жажда лести у людей безгранична.
— Продолжайте, — попросил он.
— Боб Рамсей на самоиронию не способен.
— Тогда ему не стоит заниматься политикой. Президент Соединенных Штатов, к нашей общей беде, тоже воспринимает себя только всерьез.
— Вы тоже могли стать президентом. Ведь вы были близки к этому.
— Я всегда говорю, что быть к чему-то близко годится только при игре в подковку, да и там этого маловато. Президентская кампания — это как рулетка. Мало кто получает даже один шанс, и почти никто — второй. Вот и я попробовал сделать ставку. Второй раз уже не рискну, тем дело и кончится.
Почему сегодня все его мысли о ручье с форелью, которая резвится на перекатах, и об аромате вечнозеленых растений; плывущем в чистом горном воздухе?
— Вы знаете Запад?
— Я училась в Колорадском университете.
— Быть того не может! — «Какие бы силы ни устроили эту случайную встречу, — подумал губернатор, — ей-богу, можно со смеху лопнуть над наивностью людей, мыслящих себя хозяевами своей судьбы».
— Вам знаком север штата Нью-Мексико?
— Я каталась там в горах на лыжах и ездила верхом.
Губернатор глубоко вздохнул.
— Ходите на рыбалку?
— Только на форель. В горных ручьях.
Как раз в этот момент к ним приблизился сенатор Петерс с бокалом шампанского в руке.
— Вы всю жизнь боролись с монополиями, Бент, — сказал сенатор, — а теперь нарушаете собственные принципы.
— Шли бы вы отсюда, Джейк, — вздохнул губернатор. Момент откровенности, кончился. — Но ведь вы все равно не отстанете. Вы никогда не отстанете. Прямо как угрызения совести среди ночи. Мисс Ширли, сенатор Петерс. Говорите, что вам надо, и убирайтесь.
— Вы напали на Боба Рамсея, — сенатор подмигнул.
— Я ему только изложил одну новую идею. Насчет динозавров.
— Боб просто не в себе, если ему кто-то изложит новую идею.
— Мисс Ширли его свояченица, — осторожно заметил губернатор.
Сенатор улыбнулся и кивнул:
— Простите.
Немного помолчал, а затем добавил, будто объясняя:
— Мы с Бентом старые знакомые. Произносим одни и те же речи, хотя и расходящиеся во мнениях по всем пунктам, и он лучший оратор, чем я. Нам удалось закончить один и тот же юридический факультет. У Бента получилось получше, чем у меня. Я обслуживал клиентов в ресторанах и возил тележки с грязной посудой. У Бента оказалось больше фантазии: он открыл прачечную и жил как король.
— В то время как Бобу курс в Йельском университете оплатили родители, — подхватила Бет. Кивком дала понять, что из этого следует.
— Боб любит этот город, — сказал сенатор. — За это я его уважаю. Он так горд этим зданием, как будто сам его построил.
— А вы нет, сенатор?
— Моя милая, — ответил сенатор, — я ведь старомодный идеалист. Если это звучит парадоксально…
— Нет, не звучит, — сказал губернатор. — В профсоюзах то, чего хочет Джейк для своих избирателей, называют «свиными котлетами» — больше зарплату, больше льгот, всего потолще. — Он помолчал. — А не всякие там элегантные хоромы, правда, Джейк?
![Ричард Диминг - Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра]](/uploads/posts/books/242867/242867.jpg)
